Звёздный двойник (Двойная звезда, Двойник, Мастер - Страница 31

Я посмотрел на него:

— Родж, вы всё ещё чем-то обеспокоены?

— Но говорят же вам! Император вызывает мистера Бонфорта! Император, друг мой! А мистер Бонфорт и на люди сейчас показаться не способен! Они, конечно, рисковали, делая этот ход, зато теперь мы в ловушке, и, похоже, нам мат.

— Погодите. Успокойтесь, пожалуйста. Понимаю к чему вы клоните, но, дружище, мы же ещё не в Новой Батавии! До неё ещё миллионы миль — сто, двести миллионов, а может, и больше. Док Чапек успеет помочь ему выкрутиться, и он ещё сыграет свою роль! Верно?

— Хотелось бы этому верить…

— А что, есть сомнения?!

— Есть. Чапек сказал, о такой слоновьей дозировке нет клинических данных. Всё зависит от индивидуального химизма, и от того, какой именно наркотик был введён.

Вдруг вспомнилось, как кто-то из статистов подсунул мне мощное слабительное прямо перед спектаклем. Я, конечно, доиграл до конца, что ещё раз подтверждает превосходство разума над материей — а потом вздрючил эту скотину как следует!

— Родж, сдаётся мне, они не из простого садизма вогнали ему ту последнюю дозу? Похоже, они знали, что делают!

— Похоже. И Чапек думает так же.

— Э! Но в таком случае… Выходит, за похитителями стоит сам Кирога?! Гангстер правит Империей?!

Родж покачал головой:

— Совсем не обязательно. И даже вряд ли возможно. Но факт, действительно, говорит за то, что и Людей Дела, и саму ПЧ кормят из одних рук. И можно не сомневаться, те кому эти руки принадлежат, средств имеют достаточно и считаются образцом добродетели, так что будьте покойны — притянуть их к ответу никоим образом не удастся. И тем не менее, именно они скомандовали Кироге: «Умри!» — а он брякнулся на спину и засучил лапками…

Родж замолчал на минуту.

— И скорее всего, ему даже не намекнули, почему именно сейчас.

— Вот скотство! То есть, вы, точно, хотите сказать, что самая важная шишка в Империи так легко упала с ветки лишь потому… Потому, что кто-то из-за кулис отдал приказ?

— Нет, точно я сказать не хочу. Пока это всего только — мои личные умозаключения.

Я потряс головой:

— Брррр! И грязная же игра — политика!

— Отнюдь, — твёрдо возразил Клифтон. — Нет такого понятия: «грязная игра»! Просто вам попались игроки, нечистые на руку.

— А какая разница?

— Космическая! Кироге никогда выше третьего сорта не подняться, и потому он попал — то есть, я думаю, попал — в марионетки к негодяям. А вот Джон Джозеф Бонфорт — это личность! Он никогда ни от кого не зависел, и впредь не будет! Как последователь, он верил, а как лидер — убеждал и вёл за собой!

— Да, похоже, я кое в чём ошибался, — смутился я. — Так что мы собираемся делать? Дэк ведь умерит свою прыть, и «Томми» не придёт в Новую Батавию раньше, чем он станет на ноги?

— Нельзя канителиться. Конечно, ускоряться больше одногод нужды нет — никто не ожидает, что человек в его возрасте станет слишком уж перегружать сердце. Но и тянуть не следует. Если император призывает, являться следует вовремя.

— И что потом?

Родж молча смотрел на меня. Это уже начинало раздражать.

— Родж, только не надо! Меня ваши дела больше не касаются. Разве что до конца полёта ещё поиграю. Грязная, там, игра, чистая — всё одно не моя! Был уговор. Я получу гонорар и — домой. И там даже близко к избирательному участку не подойду!

— Да, дела обстоят именно так. Доктор Чапек, скорее всего, успеет подлечить мистера Бонфорта, а если и нет, вам ничего сложного делать не придётся! Обряд усыновления был куда сложнее; а тут — всего-то аудиенция у императора… И вы…

— У императора?!

Я почти закричал. Монархии я, как и большинство американцев, не понимаю, не для меня такая система. Однако коронованные особы всегда внушали мне непонятную внутреннюю робость, граничащую с благоговением. В конце концов мы, американцы, вошли в Империю с чёрного хода. Когда подписали договор об особом статусе и праве голоса в решении дел Империи, было отмечено, что наши органы власти, Конституция и всё остальное не подвергнутся изменениям. Также существует негласная договорённость, что члены императорской фамилии не станут ездить с визитами в Америку. Может, сложись всё иначе, мы бы не так робели перед коронованными особами… Во всяком случае, демократичные американские леди шибче остальных хлопочут о представлении ко двору.

— Да вы не беспокойтесь, — заверил Родж. — Скорее всего, вам совсем ничего не придётся делать. Просто мы должны быть готовы и к самому худшему. Я что хочу вам сказать — временное правительство не проблема. Законов оно не принимает и в политике государства погоды не делает. Тут я всё сам организую. От вас может потребоваться лишь официальная аудиенция у короля Виллема, да ещё, наверное, пара пресс-конференций; мы их заранее подготовим. Но это зависит от того, как скоро он станет на ноги. Да вы и не через такое прошли — а если и не понадобитесь, всё равно гонорар останется за вами.

— К чёрту вас с вашим гонораром! Как говорил один герой сцены: «Исключая меня включительно!»

Прежде, чем Родж успел ответить, без стука ворвался Билл Корпсмен. Оглядев нас, он бесцеремонно осведомился:

— Ну что, Родж, сказал ему?

— Сказал, — ответил Клифтон, — но он не согласен.

— А?! Вздор!

— Нет, не вздор, — ответил я. — И кстати, Билл. Дверь, в которую ты только что влетел, даёт тебе прекрасную возможность постучать. Может, слыхал случайно — есть такой обычай: постучать и спросить: «Вы позволите?» Не слыхал? Жаль.

— Ты мне мозги не пудри, нет времени болтать! Что за трёп там с твоим отказом?